В двух крупнейших городах области животных, оставшихся без хозяев, никто не отлавливает. Поэтому, если на вас или на вашего ребенка напали одичавшие агрессивные собаки, то жаловаться увы некому.

Декабрьские торги по поиску организации, которая бы навела порядок в этой сфере в Самаре, окончились неудачей: на аукцион никто не заявился. Тольятти живет с нерешенной проблемой бродячих собак уже с осени прошлого года: компания «Алива», выигравшая торги на отлов животных, отказалась выполнять контракт. Вся острота проблемы стала ясна 5 декабря, когда стая напала на группу детей, возвращающихся из школы в Комсомольском районе города. Одну из пострадавших – 9-летнюю девочку спасла от серьезных травм лишь зимняя одежда, ребенок был доставлен в больницу, где ей пришлось пройти курс антирабической помощи.

С этого момента в Тольятти произошло еще несколько нападений бродячих собак на людей и домашних животных. Ситуация дошла до такого края, что в конце декабря отловом опасных «друзей человека» занялись волонтеры.

Проблема обострилась не только в городах. Региональный департамент охоты и рыболовства призвал охотников отстреливать одичавших собак, дабы защитить косуль, которых десятками убивают новоявленные хищники.

В чем же проблема? Как всегда, в недостатке средств, но не только в этом.

Когда-то проблему бродячих животных в городах и селах решали просто: отстреливали прямо на улицах, а трупы закапывали в могильниках. Это было дешево, но жестоко и ранило чувства, наблюдавших за этими сценами людей, особенно, детей. Поэтому организации, занимавшиеся отловом животных, выработали другие методы, не менее жестокие, но более изощренные. Собаколовы, к примеру, оборудовали из своих фургонов для перевозки животных душегубки наподобие тех, какими пользовались нацисты. Пока такой фургон возвращался с места отлова на базу, бедные дворняги задыхались от выхлопных газов.

В 2010-2011 годах вышел ряд нормативных актов, которые запрещали убивать безнадзорных животных. Их надлежало вакцинировать, стерилизовать, держать какое-то время в приюте, а затем выпустить или передать владельцу, если таковой находился. На практике же эти гуманные нормы почти не соблюдались, так как профессиональные собаколовы находили лазейки в законах. Им, например, было можно применять шприцы с обездвиживающим препаратом, но на самом деле в собак стреляли иголками с ядом. Животные гибли, а работники фирмы составляли акт, где обозначались естественные причины смерти. Жестокость позволяла экономить не столько бюджетные средства, сколько средства подрядчиков. Ведь убить собаку гораздо дешевле, чем стерилизовать и вакцинировать. Хотя справедливости ради нужно сказать, что тех средств, которые выделял бюджет, все равно не хватило бы для действительно гуманного обращения с животными.

С 1 января 2020 года вступают в силу ряд пунктов закона «Об ответственном обращении с животными», а также региональные нормативные акты, которые закрывают лазейки для недобросовестных подрядчиков. Так все действия с собакой: отлов, перемещение в приют, вакцинацию, стерилизацию теперь необходимо снимать на видео, и хранить запись в течение трех лет. Собак надлежит чипировать, и поголовно документировать, выкладывая всю информацию в интернет. Появилось понятие общественного инспектора, который имеет право фиксировать нарушения закона в отношении бездомных четвероногих и передавать материалы в госорганы. Ужесточились и требования к приютам для животных, оставшихся без владельцев.

Подрядчики в ответ заявили о том, что вырастут и их затраты. «Только содержание одной собаки в сутки стоит 150 рублей, а минимальные требования по нашим постановлениям 20 дней», – подсчитал гендиректор ООО «Ветсанутильзавод по производству мясокостной муки Дубово-Уметский» Сергей Григорьев. – «Выходит, 3000 только на содержание одной особи. Почему некоторые приюты закрываются? Им кормить элементарно нечем собак. Требования к приютам вообще жесточайшие – на каждую собаку – отдельный вольер».

В дело вмешиваются и правоохранительные органы, которые своими требованиями создают дополнительные препятствия. «Раньше была возможность применять обездвиживающие шприцы, а сейчас у нас остались только сачок и петля, – рассказывает Григорьев. – Из-за неквалифицированности сотрудников одной из компаний-подрядчиков в Самаре, которые ездили на вызовы без ветврача, а сами не знали, как нужно разводить обездвиживающее средство, собаки убегали со шприцом. В итоге дети находили эти шприцы, и стали поступать заявления в прокуратуру от родителей».

По мнению Григорьева, отловом заниматься сейчас никто не будет из-за невыполнимых условий контрактов. Сколько средств нужно для того, чтобы изменить ситуацию, определить трудно. Сергей Григорьев считает, что Самарской области нужно равняться на Москву, которая тратит на одну собачку 25 тысяч рублей. То есть для Самары, которой нужно отлавливать в среднем 1100 особей в год, требуется 27,5 миллионов рублей (сейчас бюджет предлагает на эти цели лишь 10 млн. рублей).

У руководителя тольяттинского НП «Защита животных от жестокого обращения» Ольги Масленниковой аппетиты поменьше: приют строить не нужно, так как он уже есть, да и часть работы так или иначе делают волонтеры. Отлов одной особи она оценивает в сумму около 9000 рублей. Впрочем, и этих денег в Тольятти подрядчикам не дают: на следующий год гордума выделила на решение проблемы бездомных животных лишь 1,8 млн. рублей, плюс небольшая областная субсидия из расчета 2300 рублей за особь. Если учесть, что ежегодная потребность по отлову собак в Тольятти около 1000 голов, то получится, что за каждое животное подрядчикам предлагают около 3000 рублей. «Если мы меньше 3600 рублей уйдем, то нам придется добавлять, – комментирует Масленникова. – Или как нам в администрации сказали: «Вы же все равно это делаете бесплатно, ну возьмите хоть какие-то деньги». По ее словам, только в прошлом году волонтеры НП «Защита животных от жестокого обращения» по заявкам граждан приняли, стерилизовали и вакцинировали 561 собаку. Никакого бюджетного финансирования при этом не было.

Масленникову не устраивает не только цена контракта. «Слишком большое обеспечение – 30% от (суммы) тендера, – жалуется она. – По всей Самарской области практикуется 5-10%, и только в Тольятти такая большая сумма обеспечения. Согласитесь, для некоммерческой организации это слишком много». Кроме того, волонтерская организация Масленниковой не может предоставить документы о финансовом состоянии ее организации, которые требуют в мэрии. Почему чиновники не хотят понять, что никаких финансовых оборотов у ее некоммерческой организации быть не может, и найти какой-то компромисс, неясно. «То есть нас ставят в условия: либо мы должны нарисовать, придумать какие-то бумажки, с эфемерными коммерческими оборотами, планами… Мы общественная организация, у нас этого нет», – возмущается она.

В общем, создается впечатление, что хотели как лучше, а получилось как всегда. Внезапно выяснилось, что европейский гуманизм требует немалых денег и ответственности чиновников, а ни того, ни другого не оказалось. В итоге стаи голодных и озлобленных собак постепенно заполняют города и окрестности, охотятся на диких животных, и, похоже, скоро будут охотиться на людей. По карману ли нам европейский гуманизм? Не получится ли так, что через некоторое время нам придется вернуться к жестоким, но эффективным методам решения проблемы? Вопросы эти сложные, но их надо решать уже сейчас.