Каждый житель России выбрасывает в среднем 400-500 кг мусора в год. В основном, все это вывозится на свалки, и проблема захоронения отходов становится с каждым годов все более острой. До каких пор мы будем плодить свалки в окрестностях крупных городов? Можно ли сделать их экологически безопасными? Когда в России начнут внедряться передовые технологии по обращению с отходами? Директор полигона по захоронению бытовых отходов «Тимофеевский» Андрей Лазуткин рассказал о том, как могут быть решены эти проблемы.
– Проблема мусорных полигонов в последнее время сильно обострилась. Никто не хочет жить рядом со свалкой. Как решать эту проблему?
– Это сложный вопрос, который имеет очень давнюю историю. Сто лет назад в городах была проблема с конским навозом, которым были завалены все улицы, и никто не знал, как эту проблему решить. Газеты предрекали навозную катастрофу. Но пришел век автомобилей, и трудности с уборкой навоза ушли сами собой. Автомобили принесли свою проблему, они загрязняют атмосферу, и, как можно предположить, этот вопрос будет решен в ближайшем будущем с помощью электромобилей. И они в свою очередь поставят перед человечеством задачу утилизации аккумуляторных батарей.
Когда-нибудь проблема полигонов окончательно решится, но как и когда, никто пока не может сказать. Есть такие волюнтаристские методы, как в Москве. Московские власти провозгласили очень удобную для них политику: куда хотите, туда и везите отходы. Но везти их некуда, кроме как в Московскую область. В результате начались протесты жителей Подмосковья. Обсуждается вопрос с вывозом московских бытовых отходов в Тульскую область, но там этот мусор тоже не нужен.
Свалки, конечно, неприятное место, но без них пока никак не обойтись. Все имеют на даче компостную яму и мусорное ведро в квартире. Это то же самое, только в большем масштабе.
– Но есть же технологии переработки бытовых отходов…
– Эффективные технологии переработки существуют, но за них надо платить. Вторичное сырье, нужно отобрать, отмыть и переработать. В Германии за кубометр отходов население платит что-то около трехсот евро. За эти деньги мусор можно разложить по десяти позициям. Но все равно какие-то действительно качественные вещи из «вторички» сделать не получится.
И все же ситуация, пусть медленно, но меняется в лучшую сторону. Правительство понимает остроту этой проблемы и предпринимает усилия для того, чтобы как можно больший объем отходов шел именно на переработку. Картон, бумагу, стекло и металл, например, захоранивать запрещено уже сейчас, их можно только утилизировать, то есть пускать во вторичный оборот. Сейчас готовятся нормативные акты, которые расширят этот список. В него войдет пластик и многое другое.
Полигоны по захоронению отходов вынуждены вкладываться в оборудование, которое позволяет отбирать некоторые фракции отходов для их вторичного использования. В частности, в мусоросортировку.
– «Эколайн» также имеет свой мусоросортировочный комплекс?
– Да, мы построили его прямо на территории полигона и считаем это правильным шагом. «Хвосты», то есть неперерабатываемые отходы, не нужно никуда везти, их захоронение происходит здесь же на полигоне.
– Некоторые экологические компании утверждают, что отсортировывают 70% всех отходов. А у вас какой процент отходов идет в переработку?
– Я не знаю, как можно отсортировать 70% бытовых отходов, если даже при сжигании мусора удается уничтожить лишь 90%. Но написать можно что угодно. В среднем по России лишь 10-15% отходов идет в переработку. Такие же показатели и у нас.
Существуют полностью автоматизированные линии мусоросортировки, которые увеличивают процент отбора перерабатываемых фракций до 30 и даже до 50% в зависимости от состава отходов и сезона. Только в приобретение оборудования для такой линии необходимо инвестировать несколько миллионов долларов, и выкупить еще нескольких гектаров земли для ее размещения. Я не уверен, что в России такие инвестиции будут экономически эффективны. Требуется дальнейшая работа законодателей, чтобы внедрять подобные дорогостоящие технологии российским предпринимателям было выгодно.
За последние десять лет вся технология захоронения мусора претерпела кардинальные изменения. В 2006 году, когда мы только начинали, мы вообще ничего не отбирали из отходов, кроме металла. В 2008 году появились технологии переработки ПЭТ-бутылки, и мы начали отбирать этот вид пластиковой тары. Потом также по мере появления новых технологий и инфраструктуры стали отбирать полиэтилен определенных марок, пластик, стекло, картон и бумагу.
Я уверен, что если мы и дальше будем двигаться в этом направлении, то в России появятся совершенные технологии захоронения мусора, которые минимизируют влияние на окружающую среду. Ни запаха, ни разлетающегося по ветру мусора не будет вообще.
– Что делается конкретно на полигоне «Эколайн», чтобы снизить влияние свалки на окружающую среду?
– В районе, где мы располагаемся, находится еще две свалки. Я не могу отвечать за них, и не знаю, насколько они соответствуют экологическим нормам. Местные жители жалуются на неприятный запах и разлет легкого мусора, и их можно понять. Но мы делаем все возможное, чтобы наш полигон был как можно более безопасен для окружающей среды. В этом году мы значительно продвинемся в этом направлении.
Идею, как сделать наш полигон еще более безопасным для окружающей среды, мы позаимствовали у коллег из Нижнего Новгорода. У них на полигоне стоит установка, которая брикетирует все бытовые отходы и упаковывает их в полиэтилен. Этот брикетированный и упакованный мусор укладывается на полигоне. Мы собираемся ставить у себя на «Эколайне» подобное оборудование, оно уже заказано и находится в стадии изготовления. Такая установка позволит исключить разлет легких фракций мусора, и что особенно важно для жителей рядом расположенных населенных пунктов, сильно уменьшит неприятный запах от свалки. Я надеюсь, что уже будущей осенью мы начнем брикетировать мусор. Подчеркну – это испытанная технология. Она уже используется в скандинавских странах, которые далеко продвинулись в сфере защиты окружающей среды, а также в Италии.
Внедрение новых технологий выгодно и нам. Каждый кубический метр полигона стоит денег, и чем больше фракций мы отберем из общей массы отходов, чем больше ее уплотним, тем более снизим свою себестоимость и получим больше доходов.
– Некоторое время назад произошел инцидент в Волоколамске, где свалочным газом отравилось несколько десятков детей. Как эта проблема решается у вас на полигоне?
– Наш полигон не такой большой, чтобы здесь возникала проблема со свалочным газом. Но проектом предусмотрено, что после закрытия свалки мы должны пробурить скважины в теле полигона, поставить сборники метана, вывести их в трубопровод и – на факел.
На больших свалках площадью 100 гектаров и более должны ставиться метановые ловушки уже в процессе эксплуатации полигона. И кстати, свалочный газ используют в самых разных целях, с его помощью даже получают электроэнергию.
– Долгое время обсуждается проблема введения в России системы раздельного сбора мусора, которая существенно бы сократила объем захоронения отходов. Министр природных ресурсов и экологии Сергей Донской даже пригрозил, что будет заваривать мусоропроводы в многоквартирных домах. Как вы считаете, можно ли внедрить эту систему в России?
– Конечно, можно. В первую очередь необходима разъяснительная работа. Люди должны понимать, что без ответственного отношения к проблеме отходов мы просто зарастем в мусоре. На примере молодого поколения, которое все больше уделяет внимания экологической теме, мы видим, что эта разъяснительная работа приносит свои плоды. Смотришь иногда на людей, которые приезжают отдохнуть на природу на очень дорогих машинах… Наверное, такие люди считают себя «сливками общества», но почему-то оставляют после себя горы мусора. Но с другой стороны мы видим группы молодых волонтеров, которые убирают мусор после этих «сливок общества». И тех, что убирают, становится больше тех, что сорят. Мы все чаще сталкиваемся с тем, что люди сами приезжают к нам на «Эколайн», покупают талон для захоронения отходов, которые образовались после ремонта жилья, к примеру. Самосознание людей растет. Они начинают понимать, что нанимать людей на разбитых «газельках» для вывоза отходов это все равно что выбросить мусор в поле. С нами заключили официальный договор лишь пара таких перевозчиков, а куда вывозят отходы остальные, можно лишь догадываться.
Люди должны сами понять, что разный мусор надо выбрасывать в разные емкости. Ведь это нетрудно завести два мусорных ведра у себя дома: одно для упаковки, другое для остатков пищи. Поставить во дворе два контейнера: один для картона, бумаги и пластика, другой – для органических пищевых отходов. Организацией всего этого должны заниматься управляющие компании. Просто их пока никто так делать не обязывает, и это нужно сделать на законодательном уровне.
Правда, как только система раздельного сбора мусора начнет функционировать, мы столкнемся с массой проблем. Например, с вопросом использованных батареек, которые сейчас просто никто не принимает ни для захоронения, ни для утилизации. Их можно лишь накапливать и где-то складировать. Насколько мне известно, ближайший завод по переработке этих батареек находится в Нижнем Новгороде.
– Зачем вообще нужен раздельный сбор мусора, ведь на многих полигонах сейчас стоят мусорсортировочные комплексы?
– Раздельный сбор бытовых отходов сделал бы процесс отбора полезных фракций еще более эффективным. Простой пример: для сортировки мусора нужно, чтобы отходы распределились по транспортерной ленте равномерно тонким слоем. Но как этого достичь, если большую часть отходов люди выкидывают сейчас в завязанных пластиковых пакетах? Рабочим сортировки приходится их разрывать, что требует дополнительных трудозатрат. Существуют специальные машины для разрывания таких пакетов, и это оборудование можно купить за рубежом, но стоят они довольно дорого.
– Некоторые говорят о необходимости строительства в Самарской области мусоросжигательных заводов…
– Мусоросжигательный завод не решит проблему. Такая технология дает колоссальное загрязнение атмосферы. Для мусоросжигания существуют дорогостоящие фильтры, но в нашей российской действительности нет уверенности, что они будут устанавливаться. Есть пример с инсинираторами, автоматами по сжиганию медицинских отходов, которые тольяттинский муниципалитет закупил лет десять назад. Их тогда установили временно на нашей территории. Приезжают французы для монтажа этих установок, и я интересуюсь у них: куда засыпать фильтрующие материалы. Иностранные специалисты отвечают: на ваших установках не предусмотрена фильтрация. Она должна быть на этом оборудовании, но вместо фильтров стоит одна бутафория. Человеческий фактор. Кто-то решил сэкономить, и все продукты сгорания идут в атмосферу. Хотя с другой стороны проконтролировать эти продукты сгорания очень трудно: в России анализ на диоксины делает лишь пара-тройка институтов и за очень большие деньги. А диоксины – это самый высокий первый класс опасности. Если сжечь любой пластик, то в дыму обязательно будут присутствовать диоксины.
Кроме того, из бытового мусора, который является отходом четвертого-пятого класса опасности, вы получите пепел, имеющий второй-третий класс опасности. И он также является отходом, но захоранивать его гораздо сложнее и дороже.
