Руководитель тольяттинской метеобсерватории отмечает резкое ухудшение экологической обстановки в городе
Конец августа и начало сентября в Тольятти ознаменовались тяжелым смогом. Сотни жителей города обратились в самые различные инстанции с жалобами на резкий химический запах и недомогание. Ухудшение экологической ситуации повлекло за собой митинги и пикеты накануне выборов, петиции с тысячами подписей с требованием призвать к ответу руководство местных химических гигантов, отравивших воздух, и бурю возмущения в соцсетях. Что явилось причиной случившегося? Можно ли все списать на погодные условия, как власти это делали прежде? Что предпринять для решения тольяттинской экологической проблемы? На эти и другие вопросы отвечает руководитель тольяттинской метеообсерватории Надежда Карпасова.
– В августе в Тольятти имела место очень сложная ситуация с загрязнением атмосферы. Можете как-то прокомментировать произошедшее?
– Эта ситуация из ряда вон выходящая, мы не наблюдали такого в течение последних двадцати, наверное, лет. Но жалобы на загрязнение атмосферы в Тольятти проявляются периодически. Как правило, в августе-сентябре и январе-феврале, когда имеют место застойные явления в атмосфере. На погоду мы повлиять не можем. Скажем, в минувшем августе было 18 штилевых дней.
– На совещании по этому поводу, прошедшем в городской администрации, вы заявили, что вследствие уничтожения Ставропольского сосняка в городе поменялся климат, и это могло оказать влияние на экологическую ситуацию в Тольятти…
– Я именно такого не говорила. Уменьшение площади леса действительно могло привести к изменению скорости ветра, но пока это лишь мое предположение. Для того, чтобы подтвердить его, нужны многолетние наблюдения, возможно, в течение нескольких десятилетий. Но можно сказать определенно уже сейчас: сокращение леса в городе повлияло на экологическую ситуацию. Легкие города погибли. Лес задерживал загрязнения и перерабатывал их, а сейчас этого нет.
– Вы упомянули малоэтажную застройку, заявив, что это тоже могло оказать влияние на экологическую ситуацию в городе…
– Каждый тип застройки по-своему влияет на передвижение воздушных масс, если между малоэтажными домами загрязненный воздух будет задерживаться, то высотные дома их просто остановят.
– Складывается впечатление, что экологическая ситуация в Тольятти с каждым годом становится все хуже. С чем это связано, на ваш взгляд?
– Это не совсем так. В 1980-е годы, когда химические предприятия работали вообще без соблюдения каких-либо экологических норм, предельные концентрации вредных веществ были превышены иногда в два-три раза. С тех пор уровень загрязнения атмосферы постоянно снижался и достиг самых низких показателей в 2015 и 2016 годах.
Сейчас людей беспокоит химический запах, и такая серьезная ситуация сложилась впервые за последние минимум двадцать лет. Запах – характеристика органолептическая, она не нормируется, то есть мы не можем сказать: превышена норма по запаху или нет. Но судя по тому, что люди жалуются на слезотечение, першение в горле, ситуация действительно тревожная. Организм реагирует на раздражающее действие запаха. Не на вещества, которое вызывает запах, а именно на запах.
– Какие вещества вызывают этот запах?
– Исследований на эту тему никто не проводил, поэтому мы можем только догадываться. Мы считаем, что запах, который распространялся в Тольятти в августе, сформирован смесью веществ. Возможно, сотен веществ. Этот запах, как говорят старожилы, напоминает тот, что исходил от нашего «Тольяттикаучука» в прежние годы. И я надеюсь, что после прошедшего в тольяттинской горадминистрации совещания мои предложения по исследованию причин этого запаха, определению его источников будут учтены.
Сейчас мы ждем оформленного решения совещания в городской администрации, чтобы начать совместную работу. Но параллельно мы начали работу по анализу материалов, качественной и количественной характеристике выбросов загрязняющих веществ, чтобы выявить, что появилось у нас нового в атмосфере города.
– Почему до сих пор никто не занимался анализом смеси веществ, которые образуют химический запах в Тольятти?
– Такой серьезной ситуации в городе до сих пор не случалось. Не было и запроса со стороны городских властей. Но надо понимать, что эту проблему нельзя решить за один день.
– Ваши посты мониторинга могут определять лишь 23 вещества, а химические предприятия выбрасывают гораздо больше видов вредных для человека соединений. То есть мы сейчас, по сути дела, не знаем точно, что именно присутствует в тольяттинской атмосфере?
– Сеть мониторинга была создана с задачей выявлять те вещества, которые предприятия выбрасывают в атмосферу тоннами. Это общемировая практика: обычно, подобные сети настроены на пять примесей: диоксид азота, оксид азота, оксид углерода, пыль и диоксид серы. Все остальное зависит от специфики производств, находящихся на территории города. Для нашего города эта специфика также определена.
В 2010 году по заказу мэрии города совместно с главной геофизической обсерваторией, самарские специалисты провели исследование и подтвердили, что наши посты выдают достоверную информацию, что они находятся в тех местах, где и должны быть. Хотя были получены рекомендации и по расширению примесей, и по увеличению количества постов. Часть этих рекомендаций реализована в рамках муниципального контракта: посты работают в выходные и праздничные дни, увеличена программа мониторинга за углеводородами, введены дополнительные примеси на постах Центрального района.
Задачи определять все примеси, которые выбрасывает производство, перед нами не ставится, да это и не нужно. Для многих из этих веществ просто отсутствуют критерии предельно-допустимой концентрации и методика, внесенная в федеральный перечень. Кроме того, не все из этих примесей можно определить в атмосферном воздухе.
– То есть концентрация этих веществ в атмосфере настолько мала, что вы их не определяете?
– Возможно, мала. Как раз сейчас, в связи с событиями в минувшем августе, мы и должны проанализировать ситуацию и определить какие специфические вещества в атмосфере еще появились и в каком количестве.
– Есть мнение, что Тольятти в августе подвергся воздействию так называемого фотохимического смога…
– Фотохимический смог – это образование новых веществ под действием солнечной радиации. Когда мы видим синеватую дымку над городом, это как раз такой смог. Выбросы от автотранспорта поднимаются вверх, а промышленные выбросы опускаются вниз, смешиваются и под действием света начинают происходить фотохимические реакции. Например, так ускоряется образование формальдегида (токсический газ, канцероген, – прим. ред.). Мало того, что формальдегид получен из выбросов и автотранспорта, он еще и вторично образовался в атмосфере под действием солнечных лучей.
– Можете ли вы определить источники выбросов того или иного вредного вещества?
– Мы определяем в целом состояние атмосферы, концентрацию веществ от всех источников. Но на молекуле не написано, откуда она: от промышленного предприятия или от автотранспорта.
Предприятия тоже работают над снижением выбросов и модернизируют оборудование. По итогам совещания в администрации им предложено предоставить сведения о том, какие системы очистки атмосферных выбросов у них сейчас есть. Также на совещании озвучено, что природоохранная прокуратура займется проверкой Куйбышевазота и Сибура.
– Насколько изменит ситуацию недавно принятый закон о регулировании систем автоматического контроля выбросов загрязняющих веществ?
– Этот закон повысит уровень контроля и исключит залповые выбросы. Но оценить, насколько это изменит ситуацию с загрязнением атмосферы, я не могу.
– Росприроднадзор считает, что на загрязнение атмосферы в Тольятти влияет пробка на плотине Жигулевской ГЭС. Вы согласны с этим мнением?
– У нас в районе плотины нет наблюдений, поэтому прокомментировать это заявление я не могу. Но жалоб из того района у нас не было, поэтому мы не выезжали туда. Стационарный пост контроля в микрорайоне Шлюзовом осуществляет атмосферный мониторинг по утвержденной программе.
– Одна из тольяттинских газет сообщила о якобы имеющемся на бывшем заводе «Фосфор» радиоактивном загрязнении, превышающим допустимый уровень в 500 раз. Ваши специалисты проверили место, упомянутое в материале и ничего не нашли…
– Сразу вас поправлю: выезжали не мы, а специалисты региональной радиологической лаборатории Приволжского УГМС. Хотя специалист тольяттинской метеостанции присутствовал при замере. Но могу сказать, что по размещенному в сети видеоролику и фото очень трудно сделать какие-то выводы. А человек, который якобы обнаружил источник излучения, на просьбу поучаствовать в замерах не откликнулся. Поэтому мы так точно и не знаем, в каком именно месте снимали видеоролик. На фото прибора, которое опубликовала газета, вообще не видно уровня радиации, о котором говорится в публикации. На видео прибор для замеров радиации лежит на полу, но когда он лежит на поверхности, то измеряется не фоновое излучение, а излучение конкретного источника. Существует ли этот источник на самом деле или все это инсценировка, мы можем лишь предполагать.
– А как это можно инсценировать? Ведь это радиация, как ее можно подделать?
– Например, подложить какой-то радиоактивный предмет. Но если это так, то человек, который занимался этой инсценировкой просто не понимает какой смертельной опасности он себя подвергает. И не только себя, но и людей, которые могут пойти в то место, где он выкладывал этот источник.
– В публикациях СМИ говорится, что специалист, проводивший контрольный замер радиации не был на четвертом этаже цеха, где якобы и был обнаружен источник излучения…
– Я не могу этого комментировать, так как не присутствовала при замере. Но в любом случае никому нет никакого резона скрывать наличие радиоактивного излучения. Если такой источник действительно есть где-то на территории «Фосфора», то его надо найти и нейтрализовать.
– Корпорация «Сибур» предоставила свою мобильную лабораторию и своих специалистов для замеров состояния атмосферы в Тольятти. Но сейчас погода в городе изменилась, подул ветер и смога больше нет. Имеют ли смысл замеры этой лаборатории сейчас?
– Это лаборатория – мечта и сказка. Я считаю, что такая лаборатория очень нужна городу.
Дело в том, что жалобы на состояние атмосферы не прекратились. Вчера, например, поступила жалоба из Автозаводского района на запах альфаметилстирола. У нас ведь в городе все экспертами стали, и могут по запаху определить даже такое вещество. К слову, завод «Сибур Тольятти», который его выбрасывает, сейчас частично остановлен. Такие звонки подводят меня к мысли, что часть жалоб все же кем-то сознательно инициирована, и эта кампания продолжается. А смысл контролировать состояние атмосферы есть всегда. Хотя бы для того, чтобы посмотреть с каким пределом обнаружения работает такая лаборатория в нашем городе. Мобильная лаборатория будет работать в Тольятти только на этой неделе…
– Но если завод «Сибур Тольятти» остановлен, то лаборатория не сможет выявить и оценить влияние этого предприятия на атмосферу города…
– Через какое-то время «Сибур» вновь обещает предоставить такую лабораторию городу, уже на три недели. Но в любом случае, корпорации нужно сказать спасибо.
– В последние годы сентябрь в регионе стал фактически четвертым летним месяцем. Чем это может объясняться?
– Я бы сказала, что наблюдается некоторое смещение сезонов, но в этом нет ничего страшного, и год на год не приходится и четких границ у сезонов нет. Постепенно мы с вами переходим из климата средне континентального в резко континентальный. У нас стало больше суровых зим и жаркого лета.
– С чем это связано? Глобальное потепление?
– Нет. Глобальное потепление – это вопрос дискуссионный. До сих пор ученые не пришли к выводу, где же мы на самом деле находимся: на отдельной «веточке» похолодания или в эпохе глобального потепления климата. Но мы на своем уровне об этом рассуждать не можем, мы лишь пересылаем данные своих наблюдений во всероссийский банк данных, где с ними работают климатологи. Гипотезы по этому поводу у меня лично есть, но высказывать их я не рискну.
