Никогда такая часть нашей жизни, как мусор, его вывоз, захоронение не становилась темой для таких бурных обсуждений, как сейчас. И причиной всему реформа обращения с отходами, которая началась в начале этого года. Всю ответственность за эту сферу нашей жизни возложили на регионального оператора, которым стало ООО «ЭкоСтройРесурс». Все средства, которые население и юрлица теперь платят за услуги по обращению с отходами поступают на счет этой компании. Взамен она должна справиться с несанкционированными свалками и наладить мусоропереработку в регионе. Но начало работы регоператора сопровождается мегатоннами критики. Люди задают вопросы, на которые пока нет ответов. В чем проблема? Почему чиновникам понадобились все эти изменения и чего они хотят добиться?

Почему чиновники не справились с проблемой мусора?

«Вот мне сейчас надо искать системщика на ставку 15 тысяч рублей, как ты думаешь, кто-то согласится?» – вопрошал меня глава одной из областных природоохранных структур. Разговор был года два назад, когда я впервые занялся проблемой атмосферных выбросов в Тольятти. Обратился к нему, а он развел руками: что, мол, мы можем сделать, если инспектора за 17-20 тысяч рублей в месяц работают. Впрочем, когда я начал его пытать и по другим экологическим проблемам, он реагировал примерно так же.

За соблюдением экологических норм следят сразу несколько структур: Росприроднадзор, Роспотребнадзор, природоохранная прокуратура, профильные министерства и муниципальные чиновники. И все они также сидят на голодном пайке. На экологические расходы отведено менее процента федерального бюджета, такая же ситуация и с местными, и региональными бюджетами. Не удивительно, что в Самарской области все эти «семь нянек» не смогли решить ни одной серьезной экологической проблемы. Может ли сотрудник контролирующей организации, получающий 20 тысяч рублей, быть эффективным, деятельным, креативным, принципиальным? Наверное, может. Но далеко не всегда.

Из всего ряда накапливающихся экологических проблем отходы стояли отдельной темой. В Самарской области насчитывалось больше тысячи несанкционированных свалок, то есть все было буквально завалено мусором. Проблему решали, как могли: привлекали к патрулированию казаков и волонтеров, поручали уборку несанкционированных куч хлама промышленным предприятиям, даже обращались в «Роскосмос» за помощью. Ничего не помогло. Были ли иные способы решить проблему? Наверное, были, но с мизерной материальной базой природоохранных структур найти эти способы не было никакой возможности. Законодательно ужесточить ответственность для тех, кто валит мусор куда ни попадя (вплоть до уголовной), усилить контроль в том числе с помощью технических средств (камеры): все это было доступно и решаемо.

Зачем нужно развивать мусоропереработку и как это сделать?

Легальные полигоны подходили к пределу заполнения, а открыть новые было почти неразрешимой задачей. Как только находилось подходящее место, сразу восставали жители расположенных рядом населенных пунктов. Нужно было развивать мусоросортировку и раздельный сбор отходов, и об этом много говорили, но почти ничего не делали. Исключение составил Тольятти, где работали сразу две сортировочные станции – ГК «Эковоз» и ГК «ВолгаЭкоГрупп». В Самаре ООО «НПФ «Полигон» закупила мусоросортировочное оборудование, но оно так и не заработало до сих пор. «Почему?» – задал я вопрос собственнику компании Валерию Танаеву. «Потому что это не выгодно», – лаконично ответил тот. Так надо было сделать, чтобы Танаеву было выгодно!

Мусоросортировка на полигонах решала проблему лишь отчасти. В России отходы, прошедшие через мусоропроводы, доставляют на свалки уже подчас в таком состоянии, что рассортировать их полностью нельзя. Пищевые отходы смешиваются с мелкими осколками стекла, пластиком, щепками: не пинцетом же все это разбирать. Именно поэтому в среднем на мусоросортировках отбирается в лучшем случае 10 процентов полезных фракций.

Гораздо веселее процесс пошел бы, если бы удалось внедрить раздельный сбор мусора. Проблема мусоропереработки решилась бы сама собой. В принципе, это вообще никакая не проблема, ведь в стране полно предприятий, для которых отходы – это сырье. У вас не просто примут, а даже купят и металлолом, и отходы многих видов пластика, и пищевые отходы, и ткань, и стекло, и макулатуру… Достаточно войти в интернет с соответствующим запросом, и на вас вывалятся десятки предложений о покупке отходов. Но с одной важной оговоркой: отход не должен быть смешан с другим мусором. Если это ПЭТ, то только ПЭТ, если стекло, то только стекло, если цветмет, то только цветмет и так далее. Поэтому само название «мусороперерабатывающий завод» таит в себе некую долю лукавства. Когда компания, занимающаяся сбором мусора, ставит на территории свалки станок для производства плитки из резиновой крошки и называет это «мусороперерабатывающим заводом», то надо понимать, что кроме пиара за данным усовершенствованием ничего не скрывается. Главное – рассортировать отходы по фракциям, а остальное – дело техники.

Зачем вообще нужен региональный оператор?

Инструментов для улучшения ситуации было множество, но не было ни денег, ни воли у чиновников. И в итоге проблему начали решать с внедрением института регионального оператора. Теперь все жители региона независимо от того, мусорят они или нет, должны платить регоператору за вывоз мусора и его захоронение. Фактически это новый налог, только поступает он не в госказну, а в бюджет частного предприятия.

Некая логика в такой реформе есть: экономить на вывозе мусора на легальный полигон и выкидывать в ближайшей лесопосадке теперь нет никакого смысла. По результатам первых месяцев работы регоператора полигоны, по его же данным, приняли на 50% больше отходов, чем обычно. Губернатор Дмитрий Азаров объявил это первым результатом реформы обращения с отходами.

Но с другой стороны, потребителю нет никакого смысла и собирать мусор раздельно. Нет разницы, разделяешь ты мусор или валишь все в одну кучу: деньги с тебя все равно возьмут по одному и тому же тарифу. На региональных операторов возложили обязанности по внедрению мусоросортировки и мусоропереработки, но до сих пор непонятно, как он будет эти проблемы решать. Да и зачем нужен для этого региональный оператор? Лучше всего с этим бы справились законы, стимулирующие мусоросортировку и раздельный сбор мусора.

По сути, региональный оператор – это лишь очередной пылесос средств с населения к тому же наделенный чрезвычайными полномочиями на рынке экологических услуг. Любой мусороперевозчик, любой полигон теперь целиком зависят от него, что дает плодородную почву для различных злоупотреблений. И в то же время как мы видим из опыта первых месяцев новая территориальная схема может нарушаться абсолютно без последствий для нарушителя, но зато с большими последствиями для потребителей услуг по вывозу отходов. Некоторые перевозчики просто крадут мусор, и предъявляют его региональному оператору для оплаты.

К этому добавляются такие неприятные моменты как отказ регионального оператора убирать уже имеющиеся несанкционированные свалки и контейнерные площадки. Эти задачи «Экостройресурс» возлагает на местные органы власти. То есть опять же на жителей! При этом не платить потребитель не имеет права. Если он откажется, то рано или поздно регоператор пойдет в суд, и закон будет на стороне мусорных королей.

Получилось как всегда, да и хотели, по-видимому, именно этого. Ведь прежде была похожая схема с Фондом капитального ремонта, и всем было уже понятно, к чему ведут подобные частно-государственные проекты. А природа потерпит. Терпят же все это люди…